Мать последнего русского императора

Людмила Пахомова

Жёны русских царей могли быть хорошо известны современникам, но в историческом ракурсе они, как правило, находятся в тени своих самодержавных мужей. Открывшаяся в Выставочном зале Елабужского государственного музея-заповедника экспозиция «Мария Фёдоровна. Датская принцесса — российская императрица. Воспоминания» рассказывает о необычайной судьбе супруги Александра III и матери Николая II.

На одной из фотографий выставки запечатлён принц Кристиан (с 1863 года — король Дании Кристиан IX) вместе с детьми — Дагмар (будущей российской императрицей), Вильгельмом (будущим королём Греции Георгом I) и Александрой (будущей королевой Великобритании). В таком окружении росла и расцветала принцесса Дагмар, которая в сентябре 1864 года была обручена с наследником российского престола, цесаревичем Николаем Александровичем.

Незадолго до этого Александр II отправил старшего сына в Европу, чтобы тот познакомился с молодыми наследницами знаменитых родов и выбрал себе невесту. Одним из первых европейских городов, в котором остановился Николай, был Копенгаген. Встреча с принцессой Дагмар произвела на него неизгладимое впечатление. «… Если бы ты знала, как я счастлив: я влюбился в Dagmar, — написал он своей матери. — … Как мне описать её? Она так симпатична, проста, умна, весела и вместе застенчива. Она гораздо лучше портретов, которые мы видели до сих пор. Глаза её говорят за неё: такие добрые, умные, бойкие глаза».

После получения родительского благословения он сделал официальное предложение и получил согласие. «О, как благодарна я Господу за Его милость ко мне; я молюсь теперь только о том, чтобы Он ниспослал мне силы и дал возможность сделать его, возлюбленного Никсу, таким счастливым, каким я желаю ему быть от всего сердца, и стать достойной его. Ах, если бы ты только видел и знал его, то мог бы понять, какое блаженство переполняет меня при мысли, что я могу назвать себя его невестой», — писала принцесса своему брату Вильгельму.

Свадьба была назначена на 8 сентября 1865 года, а в апреле его не стало. За четыре года до этого 17-летний Николай повредил позвоночник, упав с лошади. Это и было причиной развившейся за несколько лет смертельной болезни. У одра умиравшего в Ницце Николая встретились его невеста и брат Александр, он взял их за руки и на его лице отразилось умиротворение.

Случившаяся трагедия стала потрясением для обоих королевских семей. Безутешная принцесса вернулась в Копенгаген, а Романовы отправились в Петергоф, где им предстояло подготовить к царствованию нового наследника престола. С детства он был определён к военной службе, но обстоятельства вынудили его заняться науками, связанными с управлением государством. Кроме того, будущему императору была нужна законная супруга и тут, к общему удивлению, он заговорил о невесте покойного брата.

«С тех пор, что я в Петергофе, я больше думаю о Dagmar, молю Бога каждый день, чтобы он устроил это дело, которое будет счастьем на всю мою жизнь. Я чувствую потребность всё больше и больше иметь жену, любить её и быть любимым. Хотелось бы скорее устроить это дело, и я не унываю и уповаю на Бога», — писал он в 1865 году. Но печаль Dagmar была столь велика, что её мать попросила Романовых повременить с новым предложением, и только через год датская королевская семья согласилась принять Александра Александровича у себя в гостях.

В первое время он и принцесса Дагмар много говорили о Николае. Эти печальные беседы сблизили их. К тому же оба чувствовали, что судьба подала им знак, когда умирающий взял их обоих за руки. Спустя несколько недель Александр решился завести разговор о том, что привело его в Копенгаген. Объяснение с Дагмар было радостным и волнующим до слёз.

Готовясь стать супругой будущего российского императора, принцесса старательно изучала язык незнакомой страны, её историю и культуру. В сентября 1866 года она покинула Данию и прибыла в Россию. 12 октября в церкви Зимнего дворца приняла православие с именем Мария Фёдоровна, а 28 сентября состоялась свадьба. Несмотря на то, что подданые Российской империи, как правило, в начале с недоверием относились к приезжающим иностранным принцессам, её приняли очень тепло. Все помнили, что утрата бывшего наследника престола, которую понесла страна, очень больно коснулась и её саму.

На одном из стендов выставки размещены рядом две фотографии, на первой из которых принцесса Дагмар была снята с цесаревичем Николаем в 1864 году, а на второй — с цесаревичем Александром в 1866.

Но, как бы то ни было, эта печальная страница их жизни ушла в прошлое. Они были счастливы в браке, который продлился 28 лет. С фотографии, которая датируется примерно 1890 годом, на зрителей смотрит любящая пара, прожившая вместе почти четверть века. Тут же можно увидеть семейный снимок, запечатлевший их вместе с детьми — Николаем, Георгием, Ксенией, Михаилом и Ольгой. Мария Фёдоровна любила рисовать и фотографировать, была хорошей наездницей, разделяла увлечения своего мужа охотой и рыбалкой, часто писала письма своим родным. И, конечно же, посылала им семейные фотографии. Именно благодаря этому часть из них в очень хорошем качестве сохранилась до наших дней. Например, в собрании Фонда королевских коллекций в Великобритании.

Восшествие на престол её мужа в 1881 году было омрачено гибелью после последнего из совершавшихся на него покушений Александра II. Много лет спустя, она записала в своём дневнике: «…вспомнила страшный день … восшествие на престол. Как это было ужасно. Всё представлялось в туманном и мрачном свете. И всё же по воле Господа вновь воссияло солнце. Он благословил моего любимого Сашу и всю страну и подарил нам 13 лет мира и счастья».

Александр III оставил о себе память как о мудром и взвешенном правителе, при котором не было ни одной войны, поскольку он умел разрешать назревающие конфликты дипломатическим путём. Не случайно он был назван Миротворцем.

Если государь олицетворял стабильность и могущество страны, то его супруга должна была воплощать как блеск, так и милосердие. И это вполне удавалось Марии Фёдоровне: она любила балы, красивые платья, драгоценные украшения, особенно жемчуг. В то же время она присутствовала на государственных мероприятиях вне зависимости от собственного самочувствия, умела улыбаться всем так, будто приветствовала лично каждого. Государыня ведала делами знаменитого Ведомства императрицы Марии — её предшественницы и тёзки, супруги Павла I. В управлении этого учреждения находилось множество учебных заведений. Кроме того, Мария Фёдоровна покровительствовала всевозможным обществам помощи нуждающимся, увечным, сиротам. Она была шефом нескольких воинских подразделений, в том числе Кирасирского и Кавалергардского полков. Во время Первой мировой войны являлась председателем русского Красного Креста, часто посещала госпитали и лазареты, особое внимание уделяла помощи инвалидам, потерявшим конечности. Для них, включая слепых, были организованы школы, где они могли обучиться какому-нибудь ремеслу.

После вступления Александра III на престол он избрал своей основной загородной резиденцией расположенный под Петербургом Гатчинский дворец, который в течение многих лет оставался самым любимым, родным и тёплым домом для всех членов императорской семьи. История его появления относится ко времени правления императрицы Екатерины II. В 1765 году она подарила своему фавориту Григорию Орлову Гатчинскую мызу. Живописный рельеф, родниковые озёра, соединённые протоками и речками, позволили создать здесь уникальный пейзажный парк, центром которого стал неповторимый по своей архитектуре дворец, который строился почти 15 лет. Однако пожить Григорию Орлову в новой усадьбе удалось чуть больше двух лет. После его смерти императрица выкупила Гатчинскую мызу у наследников фаворита, и с того времени дворец, окружённый английским пейзажным парком, перешёл во владение царской семье.

С течением лет он претерпел существенные, как внешние, так и внутренние изменения. Ко времени царствования Александра III часть его представляла своего рода музей. В нём сохранялись апартаменты прежних императоров, в частности, нижнего тронного зала, овального кабинета, кавалерской и туалетной комнат Павла I. Виды интерьеров этих и многих других помещений дошли до наших дней благодаря акварелям, которые царская семья заказывала известному художнику, академику перспективной и акварельной живописи Эдуарду Гау. Все они хранятся в Государственном историко-художественном дворцово-парковом музее-заповеднике «Гатчина», откуда и была привезена в Елабугу выставка, посвящённая 175-летию со дня рождения императрицы Марии Фёдоровны. Часть репродукций с этих акварелей представлена в экспозиции.

После февральской революции 1917 года специально назначенная комиссия решила, что Гатчинский дворец должен стать национальным музеем и уже в 1918 году он был открыт. Благодаря снимкам, сделанным фотографом М.А. Величко до 1941 года (которые также представлены на выставке), можно судить, какими были приёмные и кабинет Александра III, столовая и спальня императорской четы, спальные комнаты и кабинеты их сыновей, гостиная старшей дочери и другие не парадные с гораздо более простым убранством жилые помещения.

В годы Великой Отечественной войны дворцу был нанесён столь серьёзный урон, что было принято решение не восстанавливать его в качестве музея. Однако в 1976 году всё же начались реставрационные работы. В настоящее время для посетителей открыты более 50 помещений, в которых воссозданы интерьеры, а также создана тематическая экспозиция. Работы продолжаются и большую помощь в этом деле сотрудникам музея-заповедника оказывают акварели Э.П. Гау и фотографии М.А. Величко.

Но вернёмся к рассказу о Марии Фёдоровне. Казалось бы, всё было хорошо. Её царственный супруг успешно управлял Российской империей, упрочив её положение на мировой арене. И даже в результате аварии в 1888 году, когда императорский поезд, в котором ехал Александр III со своей семьёй, сошёл с рельсов, все они остались живы. Вот только тогда, чтобы помочь жене и детям выбраться из-под обломков, император, всегда отличавшийся недюжинной силой, приподнял крышу вагона. И с той поры начал мучаться от болей в пояснице, которые были предвестием тяжёлого заболевания почек. Первого ноября 1894 года в возрасте 49 лет он умер на руках своей жены.

После его смерти ещё 24 года прожила вдовствующая императрица в России, посвятив себя заботе о близких и общественному служению. После революции и заточения в Крыму она была вынуждена в 1919 году уехать в Данию. В гибель двух сыновей и семьи императора Николая II Мария Фёдоровна так до конца и не поверила, даже отказалась принимать следователя, готового представить ей доклад о расстреле царской семьи. «Я, словно утопающий, хватаюсь за соломинку, — писала она, — и надеюсь, что правы те, кто уверяет меня, будто они все живы и находятся в безопасности».

С годами она всё больше погружалась в воспоминания, всё чаще перебирала старые письма и фотографии, окружая себя образами покинувших её близких. Живя в России, Мария Фёдоровна была уверена, что в свой срок упокоится рядом с мужем в царской усыпальнице — Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Однако она скончалась в 1928 году в эмиграции и была погребена в Дании. На фотографиях того времени можно увидеть буквально утопающий в живых цветах гроб с телом императрицы в русской православной церкви св. Александра Невского в Копенгагене. На отпевании в числе духовенства был глава Русской православной церкви за границей митрополит Евлогий (Георгиевский), а за гробом усопшей, по воспоминаниям её зятя, великого князя Александра Михайловича, «шло чуть не полсотни коронованных особ». А ещё он писал: «Я завидовал своей тёще. Её слепая вера в истинность каждого слова Писания давала ещё нечто более прочное, нежели просто мужество. Она была готова к встрече с Создателем; она была уверена в своей праведности, разве не повторяла она всё время “На всё воля Божья!”»

И всё же желание императрицы и по смерти быть рядом с мужем сбылось. В сентябре 2006 года, спустя 140 лет после того, как девятнадцатилетняя Дагмар впервые приехала в Россию, её прах был доставлен кораблём в Санкт-Петербург и захоронен в Петропавловском соборе рядом с Александром III.